День, когда закончилось лето.

Автор: noien

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Основные персонажи: Такеши Ямамото (80), ОЖП, ОМП

Пэйринг или персонажи: Ямамото/ОЖП

Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Юмор, Драма, Экшн (action), Hurt/comfort, Songfic
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП

Описание:
Продолжение "День, когда пошел снег".

Примечания автора:
История будет где-то в семи-восьми частях (главах), парочка из которых скорее дополнения для флаффности, так скажем. Скорее всего, сначала ничего не будет понятно, т.к повествование будет выстроено рандомно, т.е «часть первая» — не значит, что события развиваются сразу после предыдущего фанфа, точно будет еще «часть нулевая».: з

Ouverture: часть первая.

---

      В этот день облака высоко висели над головой, казалось, белую вату нанесли на голубой картон – кое-где густо, словно сливки на торт, а где-то, будто пожалев, совсем мало. Ветра не было, и они медленно плыли по чистой голубизне. Развалины некогда жилого здания безмолвно провожали последний летний день.

      До события «х» тридцать один день.
      Ей снова приснился кошмар. Она открыла глаза, наполненные ужаса и слез, когда солнце еще и не думало просыпаться. Это был незнакомый потолок, абсолютно белоснежный и ровный. Тяжесть во всем теле, казалось, приковала ее к кровати. Болью отдавалось любое движение, дающееся с большим трудом. Даже неяркий свет искусственного освещения, доносившийся с улицы, и блеск звезд на небе, невыносимо стучали в голове. Со всех сторон аппараты медицинского обеспечения, в них постоянно что-то меняется и пикает, отзываясь звоном в ушах, нервируя и вызывая приступы бешенства.
      Это больничная палата.
      Силясь вспомнить, как здесь оказалась, она закрыла глаза. Но в сознании возникали лишь картины из недавнего кошмара. Блеск металла, отражающий солнечный свет, слепящий и холодный. Небольшой шрам на подбородке, черные волосы и деловой костюм. И сияние электричества, пробирающее до костей.
      Во сне ей казалось, она слышит чей-то голос, зовущий ее где-то за пределами той пустоты, что стояла перед глазами. Мужской голос звал ее, постепенно он сменялся всхлипами и криком. Голос умолял ее проснуться, поэтому текли слезы.
Чувство одиночества и страха охватило недавно очнувшееся сознание. Сердце забилось чаще, аппарат жизнеобеспечения запищал с удвоенной силой, отражая учащенное сердцебиение. Подняла руку, с двойным усилием напрягая мышцы, прикрыв ладонью все еще сомкнутые глаза.
       — А-а, черт… Заткнись уже!..
      Но прибор продолжал пищать, проигнорировав все ругательства в свою сторону.

      Кисараги Ёшимитсу всегда считали гением, прирожденным лидером, за которым слепо шли даже самые влиятельные люди. Поэтому никто не удивился, когда глава клана официально признал его своим наследником. Не обошлось без трений, но, в конце концов, даже самые несговорчивые сдались – не в правилах главы менять свои решения. С тех пор Ёшимитсу должен был защищать не только младшую сестру и братьев, но и всех членов большой и влиятельной семьи. Но, как бы занят не был Старший Братец, на первом месте всегда стояла болезненная и беззащитная маленькая Нойен. С первого дня внезапного появления в его жизни хрупкого существа, в нем зародилось чувство, которое он был неспособен в себе подавить. Стать верным сторожевым псом, защищать ее всеми силами, единственное, чего так желало его сердце, и не нужна ему слава, деньги и власть, лишь бы видеть ее слабую улыбку каждый день до самой смерти.
      Три года назад почил старый Глава. С тех пор все пошло под откос. Те, кто был против его назначения, после смерти цепей, что сдерживали их, отказались подчиняться неизвестно откуда взявшемуся самозванцу и ушли, громко хлопнув дверью, испачканной кровью. От большой и влиятельной семьи остались рожки, да ножки, с десяток человек, до конца верных взглядам своего Главы, слепо остались с Ёшимитсу и его родственниками. «Семья» превратилась, скорее, в «банду», обитающую в небольшом жилом помещении, на первом этаже которого располагался семейный бар – остаток от былого богатства.

      Которую ночь он ночует в этой больничной палате, не знал никто. Все сбились еще на сотой. Эта небольшая комната стала его вторым домом, в которую он возвращался каждый раз, стоило лишь появиться свободному времени. Стычки с членами мафиозной семьи, постоянные нападки со стороны менее крупных банд, неурядицы внутри «семьи» — все это отнимало его силы. Давно уже потерявшему счет времени, ему казалось, что ее нет уже вечность. Прошло два с половиной года, как Ной, его недалекая и ранимая младшая сестра, выпала из реальности и продолжает спать. Врачи лишь разводят руками, повторяя одно и то же – «теперь все зависит от нее, нам остается только ждать».
«Сколько можно? Где ваша хваленая медицина? Проснись уже, глупая!»
      Ему тоже снились кошмары. Но в отличие от ее видений из далекого прошлого(будущего), его были гораздо ближе. В них он не может достичь ее, которая стоит на краю, а потом она падает, а ему остается лишь протягивать руки, хватая пустоту. В реальности он отсутствовал в городе, когда случился инцидент, который привел к трагичному результату. Как и любой «сторожевой пес», защитник семьи, он бранил себя за беспомощность, за то, что оставил ее в городе. На деле, она сама решила остаться, чтобы сдать сессию. Но чувство вины два с половиной года съедало его изнутри, хотя виноватых не было. Ни он, ни Вонгола, ни она – просто так сложились обстоятельства.

      Сидя на стуле, прикорнув на ее кровати, он не заметил, как заснул, книга выпала из его рук, очки для чтения сползли с носа, слюна бежит на матрас, так еще и похрапывает тихонько. Затронув его рукой, она, наконец, заметила, что не одна в палате. Вид уснувшего возле хозяина пса, который счастливо посапывает в две дырки – примерно такое зрелище предстало пред ее глазами. Такая милость не могла не вызвать на ее лице улыбку. Пусть губы непослушно растягиваются на лице, она хотела поприветствовать его с улыбкой. Пусть руки не слушаются, она все равно погладит его по голове, взъерошив короткие алые волосы, которые он каждое утро пытается расчесать, но все тщетно. Что-то неразборчиво сказав, он зашевелился, проснувшись под ее взглядом. Сонный, поднял глаза, постепенно зрение сфокусировалось на ее улыбающемся лице, сознание заставило пару раз моргнуть, чтобы прогнать сон.
       — Доброе утро!
      Еле слышно, но четко, она произнесла эту фразу, наслаждаясь его пораженным взглядом, в котором теперь заметила не просто радость, а чувства гораздо более глубокие, чем она могла себе представить. Это было первое семя сомнения, которое зародилось в ней с тех пор, как она проснулась.
      Он не шевелился, боясь, что это наваждение, и скоро он проснется, а она до сих пор спит сном мертвеца. Даже забыв, что надо дышать, он всматривался в живые, даже если они были еле заметными, движения ее лица. Замерев на добрые две минуты, прежде чем, осмелев, протянуть к ней руку и дотронуться заметно потеплевшей кожи на ее щеке, вытирая соленую воду, недавно бежавшую из ее глаз, и заставив еле заметно дрогнуть мышцы на лице.
      Нет, это не то обездвиженное тело, вот уже на два с половиной года, заменившее его сестру. Это она, здесь и сейчас, наконец, открыла глаза, и он не удержал слез. Резкое движение, Ёшимитсу подался вперед, падая на кровать и заключая ее в объятия. Крепкие, но вместе с тем нежные и аккуратные, которые передают тепло, а вместе с ним чувства. Теперь пришла ее очередь удивляться, и она расширила глаза, но продлилось это не больше трех секунд, которые и необходимы человеку, чтобы прошло удивление. Она осторожно похлопала его по широкой спине защитника, проливающего сейчас скупые мужские слезы. Постепенно тело начинало ее слушаться, хоть и отзываясь болью.
       — Братик, задушишь же… Братик?
      Голос с хрипотой раздавался в пустой комнате, где двое обнимались под серебряным светом бледного диска луны. Прошло две минуты, за ними еще две минуты. Она уже было начала волноваться, беспокоясь, не тронулся ли ее брат умом. Но он не хотел ее отпускать, в страхе сжимая крепче, словно птицу в руках – чуть расслабишь хватку, она вспорхнет и улетит прочь. «Боже, пусть это будет не сон!». Но спустя еще две минуты, до него, наконец, дошел ее зовущий голос, твердивший «Братик! Эй, братик!». И он нехотя отстранился, аккуратно положив ее на кровать.
       — Прости, все хорошо.
      Заверив ее в этом, он вытер воду с глаз, после чего еще раз посмотрел ей в лицо. Она смотрела с выражением «ну что с тобой поделаешь, взрослый человек называется», все еще здесь, в сознании, и новый град слез полил у него из глаз.
Ему было двадцать семь, но, несмотря на возраст, когда дело касалось ее, он был не в состоянии сдерживать эмоции. С остальными людьми, Ёшимитсу был сдержаннее – вряд ли кто-либо еще заслуживал в его понимании такого же проявления эмоций. Он знал, что его чувства – странные. Неестественные. Или, скорее, противоестественные. Пускай они не кровные родственники. Самого ее существования было достаточно, чтобы он мог свернуть горы.

      Прошло добрых полчаса, прежде чем они вызвали женщину-врача, которая занималась состоянием Нойен. Уже стало тенденцией менять больницу и врача каждые полгода. Разные подходы, разный персонал, со своими методами лечения. Была еще одна причина, почему Ёшимитсу перевозил Ной с места на место, словно пряча от посторонних глаз.
Последующие полдня прошли в делах. Парень отключил телефон, чтобы никто не отвлекал его от самого важного дела, постоянно присутствуя в палате, либо ожидая в коридоре. Ной осматривали врачи самых разных направлений, брали анализы, но никаких отклонений от обычной нормы не выявили – подвижность должна была вернуться спустя несколько недель упражнений, но в остальном она была абсолютно здорова. «Чудо!» — твердил персонал больницы.
      Их оставили в покое только во второй половине дня. На часах, чеканящих свой ход, четыре часа пять минут. Она уже не лежала пластом, но сидела, опершись спиной на груду подушек, составленных в виде спинки. Солнце проникало в палату, но уже переставало греть. Облака медленно плыли по абсолютной голубизне, исчезая за горизонтом, оставляя за собой лишь легкое чувство меланхолии.
      Они о чем-то разговаривали, быстро меняя темы, словно стараясь нагнать упущенные возможности. Ёшимитсу старался всеми силами опускать любое упоминание о прошлом, об инциденте, поэтому их разговор скорее напоминал монолог, ведь говорил в основном он. Она же, все чаще смотрела на улицу, провожая взглядом облака, и шедших мимо людей. Вот уже третье или четвертое семя зародилось в ее душе. Второе было реакцией врачей, конечно, она могла пару дней проваляться без сознания, но делать из мухи настолько великого слона, было слишком странно. И третье, погода на улице. Последнее, что она помнила – шел дождь, а деревья были готовы осыпаться. Сейчас же, они пестрели зеленью, в самом разгаре лета.
      Внезапно подувший ветер, принес с собой аромат, которого по идее не должно быть. Словно возникший из ее воспоминаний, настойчивый запах дождя ударил в ноздри. Она еще раз проверила небо. Все точно, нет и намека на внезапный ливень, даже капля влаги не упадет с такого чистого небосвода. Так почему, сердце внезапно забилось чаще, словно с самого начала ожидало чего-то подобного. Она услышала голос, вопрошающий о ее поведении, после чего повернулась к брату, высказав свои подозрения по поводу странностей погоды.

      Она не успела ничего понять. Движения Ёшимитсу были слишком быстрыми, чтобы ее недавно очнувшееся сознание могло уловить и часть из них. Только спустя пару мгновений, когда стихло эхо от выстрела, до нее дошло, что произошло. Он внезапно соскочил со стула, развернулся на сто восемьдесят градусов, поворачиваясь к ней спиной, достал семейный револьвер из-за пояса и нажал на курок, предварительно сняв с предохранителя. Пуля маленькой молнией рванулась вперед, оставляя за собой еле заметное синее пламя, прошла сквозь внезапно открывшийся дверной проем, и исчезла из поля видимости за медленно возвращающейся на исходную позицию дверью. Воцарилась тишина. Он все еще стоял, направляя ствол вперед, словно ожидая вражеской атаки.
       — Это было близко,- внезапно раздался мужской голос со стороны окна. Ёшимитсу медленно повернулся, чуть позже тоже самое сделала и Ной, хотя ей было достаточно развернуть голову.
       — В следующий раз не промахнусь, будь уверен!- с легким оскалом парировал брат, направляя револьвер на незваного гостя.
       — Спокойно-спокойно,- взывая к перемирию, парень поднял одну руку вверх, впрочем, на вид он был абсолютно спокоен, даже немного скучал,- Будет плохо, если мы поднимем на уши всю больницу.
       — У меня тут все схвачено, чтобы я мог спокойно избавляться от особенно настырных мафиози, которые не понимают слов «убирайся» и «больше не приходи».
       — Ты такой холодный, и всегда говоришь не то, что думаешь..
      Парень, что стоял на оконной раме, со спокойной улыбкой сверлил старшего брата взглядом, в котором не было и толики того презрения, что испытывал Ёшимитсу. Несколько небольших мечей все еще полыхали синим пламенем Дождя, благодаря чему он легко держал равновесие, стоя на столь небольшом пространстве. Парень с черным «ежиком» на голове лет двадцати четырех, в деловом костюме и катаной через плечо. Небольшой шрам на подбородке дополнял картину.
      Постороннему человеку могло показаться, как молнии искрят в комнате – настолько напряженная атмосфера царила в помещении. Но Ной видела абсолютно другую картину. Впервые ее брат разговаривал с кем-то кроме «семьи» дольше трех секунд, произнося более длинные фразы. Несмотря на явное неприятие, он все же испытывал хоть какое-то удовольствие от контакта. Для нее оставалось загадкой, о чем они говорили. Она впервые видела этого человека, хотя что-то внутри нее подсказывало, что это не так. Впрочем, это чувство осталось проигнорированным благодаря голосу разума, который кричал, что они не знакомы. Заметив растерянное лицо у своей младшей сестры, Ёшимитсу опустил револьвер – ощущение неправильности охватило его, и он на мгновение застыл в раздумьях, полностью выпав из обстановки, а когда, наконец, пришел в себя, было уже поздно. Воспользовавшись затишьем, мечник слез с окна, убрав оружие обратно в коробочку.
       — Доброе утро, соня!- его улыбка озаряла комнату сильнее солнечных лучей, проникающих с улицы, совершенно незнакомый человек, казалось, светился счастьем. Теперь, когда он смотрит на нее, на его лице читается неподдельная радость, и облегчение, словно камень упал с его плеч. Она только и может вопросительно смотреть на него, прежде чем задать роковой вопрос:
       — Простите, мы знакомы?
      Тишина царила в пространстве где-то полминуты, парень какое-то время ничего не делал, но, в конце концов, улыбка слезла с его смазливого личика, уступая место удивлению ничуть не меньшей силы, чем у Ной. Что-то было не так. Даже, если она не хочет его видеть, даже если притворяется, он бы заметил это, смеясь, он бы попросил прощение за все «хорошее», что сделал. Но она смотрела на него не отрывая глаз, взгляд на абсолютно незнакомого человека, в котором читается непонимание, страх и беспокойство. Ёшимитсу молчал, давно догадываясь, что что-то не так, теперь он был уверен на все сто процентов – амнезия…

Комментарий:

Я бы хотела прояснить пару моментов. Для начала, почему Ёшимитсу подозревал, что у Ной не порядок с памятью, ведь она просто называла его «Братиком», вместо «Брат». Дело в японском менталитете, который я попыталась показать. Раньше (и теперь) она называла его onii-chan, что как раз и значит «братик». Перед комой, где-то год, Нойен называла его onii-sama, что значит «глубокоуважаемый старший брат» или просто «старший брат», из-за статуса Главы. Она не хотела совершать ту же ошибку, что и в прошлом, когда из-за близости со старым Главой (которого она называла «дедушкой»), многие относились к ним, слабо сказать, не доброжелательно, ведь он к собственным детям так не относился. Поэтому ему это показалось странным, ну и после разговоров с ней, и когда она не узнала Яму, он совершенно убедился в ее амнезии. Ему такое обращение не нравилось, ведь она будто стала дальше, так что теперь он даже будет рад такому повороту.: з  

Долго я это писала, но таки да, оно написано, следующие главы постараюсь быстрее писать, хотя опять же работа по двенадцать часов в день, каждый будний день и субботу… В общем, как получится. Возможно, глава маленькая, но это только начало — разбор полетов, интрига, все дела хз